Конечно, место, где они встретили фавнов, и было Танцевальной поляной, и они остались там до ночи Великого Совета. Спать под звездами, не пить ничего кроме родниковой воды, есть только орехи и дикие плоды — все это было странно Каспиану, привыкшему к постели с шелковыми простынями в затянутой гобеленами дворцовой спальне, еде, лежащей на золотых и серебряных блюдах, и слугам, ждущим его приказаний. Но никогда еще ему не было так хорошо. Никогда сон так не освежал его, еда не была такой вкусной: тело его закалилось, а на лице появилось королевское выражение.

Когда пришла великая ночь, его странные подданные начали тайком пробираться на поляну — поодиночке. вдвоем, втроем, целыми компаниями. Луна ярко светила, и сердце его переполнилось радостью, когда он увидел, сколько их и услышал их приветствия. Все, с кем он познакомился, были здесь — медведи Толстяки, Рыжие и Черные гномы, кроты и барсуки, зайцы и ежи, и другие, которых он еще не видел — пять сатиров, рыжих как лисицы, целый отряд говорящих мышей, вооруженных до зубов и вышагивающих под пронзительные звуки трубы, несколько сов, старый Ворон с Вороньей скалы. Последним вместе с кентаврами (у Каспиана даже дух перехватило) пришел небольшой, но самый настоящий великан Смерчин с холма Мертвого человека. Он принес на спине целую корзину гномов, которых укачало как от морской болезни.

Медведи Толстяки хотели, чтобы сначала был пир, а после, желательно завтра, совет. Рипичип и его мыши считали, что и совет, и пир могут подождать, а нужно идти на приступ замка Мираза этой же ночью. Тараторка и другие белки сказали, что они могут разговаривать и есть одновременно, так почему бы не устроить совет и пир сразу. Кроты предложили раньше всего вырыть ров вокруг поляны. Фавны думали, что лучше всего начать с торжественного танца. Старый Ворон, который был согласен с медведями в том, что нельзя провести весь совет до ужина, попросил разрешения произнести краткую речь. Но Каспиан, кентавры и гномы отвергли все эти предложения и настойчиво потребовали сейчас же провести настоящий военный совет.

Когда всех уговорили сесть спокойно большим кругом и когда (с величайшим трудом) удалось остановить Тараторку, которая бегала взад и вперед и кричала: «Молчите! Молчите все, король будет говорить», — Каспиан поднялся, немного волнуясь. «Нарнийцы!» — начал он, но не смог продолжить, потому что в этот момент заяц Камилло сказал: «Тише! Здесь где-то поблизости человек».

Они были созданиями осторожными, привыкшими что на них охотятся, и потому застыли как статуи, а звери повернули носы туда, куда указывал Камилло.

— Пахнет как человек, но все же не совсем как человек, — прошептал Боровик.

— Он подбирается ближе, — сказал Камилло.

— Два барсука и три гнома с луками наизготовку, пойдите тихо ему навстречу. — скомандовал Каспиан.

— Ну уж мы его встретим, — угрюмо проговорил Черный гном, прилаживая стрелу к тетиве.

— Не стреляйте, если он один, — добавил Каспиан. — Поймайте его.

— Зачем? — спросил гном.

— Делай то, что тебе приказано, — сказал кентавр Гленсторм.

Все ждали молча, пока три гнома и два барсука бежали, стараясь не шуметь, к деревьям на северо-западном краю поляны. Затем раздался пронзительный окрик: «Стой! Кто здесь?» — и гном внезапно прыгнул. Секундой позже голос, который Каспиан так хорошо знал, проговорил: «Все в порядке. все в порядке, я не вооружен. Держите меня за руки, если хотите, достойные барсуки, но не кусайтесь. Я хочу говорить с королем».

— Доктор Корнелиус, — радостно закричал Каспиан и бросился вперед, чтобы встретить своего старого наставника. Все сгрудились вокруг.

— Фу, — фыркнул Никабрик, — гном-изменник. Ни то, ни се, серединка на половинку. Вонзить мой меч ему в горло?

— Успокойся, Никабрик, — сказал Трам, — он не виноват в том, какие у него предки.

— Это мой самый большой друг, спасший мне жизнь, — объяснил Каспиан. — Тот, кому не нравится его общество, может покинуть мою армию — и немедленно. Дорогой доктор, я так рад видеть вас снова. Как вы отыскали нас?

— Использовал простейшую магию, ваше величество, — пропыхтел доктор, еще задыхаясь от быстрой ходьбы. — Но сейчас нет времени обсуждать это. Мы должны немедленно уходить отсюда. Вас предали, и Мираз двинулся в поход. Завтра до полудня вы будете окружены.

— Предали! — воскликнул Каспиан. — Но кто?

— Без сомнения, какой-нибудь гном-изменник, — сказал Никабрик.

— Ваш Скакун. — сказал доктор Корнелиус. — Но бедное животное не виновато. Когда вы вылетели из седла, он, конечно, вернулся в дворцовую конюшню. Тогда раскрылся ваш побег. Я ускользнул, чтобы не отвечать на вопросы в камере пыток Мираза, и легко угадал с помощью магического кристалла, где вас искать. Вчера я весь день видел в лесу следопытов Мираза, и понял, что его армия выступила. Я предполагал, что у некоторых ваших — гм — чистокровных гномов больше лесных навыков. Вы оставили множество следов вокруг этого места. Большая ошибка. Во всяком случае, Мираз понял, что старая Нарния не так мертва, как он надеялся, и начал действовать.

— Уррра! — раздался чей-то тоненький и пронзительный голос прямо из-под ног доктора. — Выступаем! Я прошу только, чтобы король выставил вперед меня и мой отряд.

— Что это? — спросил доктор Корнелиус. — Ваше величество набирает в свою армию кузнечиков — или комаров? — Он наклонился и, вглядевшись сквозь очки, рассмеялся.

— Клянусь Львом, — произнес он, — это мышь. Сеньор Мыш, я хотел бы познакомиться с вами получше. Большая честь для меня встретить такого доблестного зверя.

— Моя дружба к вашим услугам, ученый человек, — пропищал Рипичип. — И любой гном — или великан — если он не будет вежлив с вами, должен помнить о моей шпаге.

— Разве есть время на все эти глупости? — спросил Никабрик. — Каковы наши планы? Битва или бегство?

— Если нужно, мы будем биться, — сказал Трам. — Но пока мы плохо подготовлены, и место не слишком удобное для обороны.

— Мне не нравится мысль о бегстве, — возразил Каспиан.

— Слушайте, слушайте его, — запыхтели медведи, — что бы мы ни делали, мы не должны бегать, особенно перед ужином или вскоре после него.